– Велл, это не вызывает сомнений.

Я внимательно поглядела на Веронику. Если бы она улыбнулась хоть капельку, хоть краешком рта, я рассмеялась бы вместе с ней, и проблема была бы решена. Но меня добило то, что Вероничка ни капельки не шутила.

– Почему ты так говоришь? – тихо спросила я. – Думаешь, ты дочка начальника и тебе все можно?

– А ты обижаешься? – искренне удивилась Вероничка. – Но разве можно обижаться на критику? Это кантбишно.

– Невозможно, – машинально перевел Ботаник.

– Конечно! – продолжала Вероника. – В Америке считается, что нужно указывать человеку на недостатки, а не молчать о них. Так ты помогаешь другому. А дэд тут не при делах. Он нас с мамми кинул в ту Америку, как котят в… ну… в бакет…

– В ведро, – помог Ботаник.

– Икзэктли. Нам пришлось самим выживать. Мамми мечтала сделать из меня актрису. Но актрисы из меня не выйдет. Кантбишно! У меня нет…

– Чувства юмора, – мстительно подсказала я.

– Ноу. Я не очень понимаю других людей, вот что. Не могу вжиться в образ. Поэтому решила стать моделью. Я уже снималась для журнала «Seventeen». Модели крутые. У них правильный подход к жизни. Они никогда не позволят себе съесть то, что повредит карьере.

Девица выразительно посмотрела на мои остывшие сосиски.

– Отцепись, – посоветовала я ей, – у меня другие жизненные приоритеты.

– Но именно это и вызывает восторг! – воскликнул Ботаник. – У нас с вами получилась отличная компания. Гаянэ – творческая личность с фантазией и чувством юмора. Веронике присущи целеустремленность и железная воля. А я…

– Ботаник, – закончила я.

– Пусть так, – не обиделся парень. – Я никогда не руковожу людьми, это не дело ученых. Но сейчас мне хочется, чтобы наша компания совершила путешествие. Предлагаю побродить по чудному старинному городку, насладиться древней архитектурой. Все лучше, чем сидеть в отеле.

Вероника согласилась сразу.

– Надо осмотреть окрестности на предмет бутиков и найт-клабов, – объяснила она.

Я мысленно покрутила пальцем у виска. Найт-клабы в Скучнигороде? С ума сойти!

– Я не пойду, – отказалась я, – сами ищите бутики в Звенигороде. Бутики сарафанов и кокошников.

– Пойдем, – уговаривал меня Ботаник, – необычайно жалко терять такого ценного спутника. Ты зря насмешничаешь. В городе множество интересностей.

Хм, забавно, он прямо как мама говорит. Что, все филологи называют достопримечательности «интересностями»?

– И какие же там интересности? – язвительно спросила я.

– Библиотека, – начал Ботаник, рассеянно схватив с моей тарелки сосиску.

Я фыркнула.

– Собор Вознесения Господня.

Я отвернулась.

– Заброшенный парк с привидением.

Я замерла. И недоверчиво спросила Ботаника:

– Ты откуда знаешь про привидение?

– В путеводителе вычитал, – пожал плечами он, постукивая сосиской по столу. – Но если тебя все это не увлекает, то…

– Подожди! – остановила я его. – Увлекает. Я пойду с вами. Только родителей предупрежу. И заодно познакомлю тебя со своей мамой.

Баночка с Солью еще не бродила по заброшенному парку и не знакомилась с привидениями!

– Оба твоих решения вызывают восторг, – улыбнулся Ботаник и, не глядя, допил мой кофе, размешав в нем сахар сосиской.

Глава 4, в которой появляется Супербяка

Для поездки в Скучнигород я уговорила компаньонов взять напрокат велосипеды. Они были старенькие, с облупленной краской на рамах и с корзинами на багажниках. В общем, пенсионерские велики. Но все равно лучше, чем ногами топать. Когда Вероника устраивала свою сумку в корзине, мне опять показалось, что в ней кто-то шевелится.

– Ника…

– Да?

– Ладно, ничего.

Я решила не спрашивать о шевелящейся сумке. Еще посоветует к психиатру обратиться, как у них там, в Америке, принято.

По лесной тропинке мы быстро добрались до шоссе и въехали в город. Да… С фантазией у местных туговато. Сами посудите, разве стали бы люди, имеющие хоть каплю воображения, называть так улицы: Московская, Пролетарская, Красноармейская? И что тут смотреть, в этом городе? Один памятник, одна церковь, один собор… Даже музей только строится.

– Ехать дальше неинтересно! – заявила я и затормозила.

– Превосходно! – обрадовался Ботаник. – Оставим наших железных коней у очаровательной продавщицы мороженого, а сами двинемся пешком навстречу аборигенам.

Как и я, Вероника явно не горела желанием встречаться с аборигенами. Стоя у пивного ларька, те громко переговаривались на своем крепком аборигеновом языке.

Пока мы ехали, на пути нам попались магазин одежды с веселым названием «Все по дешевке», у которого яростно чесалась от блох лохматая дворняга, и доска объявлений с сообщением о том, что сегодня в местном клубе состоится дискотека и там выступает двоюродная сестра некоего Алекса, вылетевшего с пятого тура кастинга в третью «Фабрику звезд». Вероника помрачнела, видимо, попрощавшись с мечтой о бутиках и найт-клабах.

Но Ботаник не унывал. Он купил у «очаровательной продавщицы» сливочную «Лакомку» для меня и фруктовый лед для себя и Вероники, а затем потащил нас в город. Покусывая странное зеленое мороженое, он поминутно сверялся с картой и сыпал историческими фактами.

На меня напала тоска. Я теряла время зря!

– Такова увлекательнейшая история собора Вознесения Господня, – бодро продолжал Ботаник. – За храмом вы видите заброшенный парк. Туда не пойдем, там нет интересностей, зато направим свои стопы…

– Погоди-ка! – остановила я его. – Как не пойдем? Ты же обещал нас туда привести! Говорил, там живет привидение!

– В самом деле? – удивился рассеянный Ботаник. – Но насчет привидения скорее слухи. Может быть, лучше…

– В парк! Живо!

У входа в парк стояли огромные липы. При взгляде на их кроны у меня закружилась голова. Какие могучие деревья! Похожи на те, в корнях которых живут тоторо! [2] В стороне я заметила несколько каменных ступеней, заросших одуванчиком. Они никуда не вели! Или вели к дому привидения?

Удивительно, я как будто попала в мультфильм Миядзаки.

– Гаянэ! За тобой кантбишно успеть, – ворчала вслед Вероника, перебираясь через выпирающие из земли корни деревьев.

Но интуиция тащила меня дальше сквозь кусты в глубь заброшенного парка. Мне мало было громадных лип и замшелых каменных ступеней. Мое воображение требовало чего-то потрясающего. И я его нашла.

– Потрясающе! – ахнул у меня над ухом Ботаник, когда нагнал меня.

Перед нами земля обрывалась. Тропинка ныряла в глубокий овраг. Дно оврага поросло деревцами, сквозь которые виднелись брошенные автомобильные шины. В шинах нет ничего особенного, но глубокая мрачная яма поражала таинственностью. Может, именно там живет привидение?

– И что тут потрясающего? – проворчала Вероника, когда добралась до нас на своих каблучках.

Она стояла, отведя в сторону руку, стараясь не измазать платье мороженым.

– Зачем ты нас сюда притащила? Смотреть на канализацию? – сердито спросила Ника и показала на каменный колодец у оврага, наполовину прикрытый плитой.

В колодце виднелась толстая труба, к которой крепился шланг. Сбоку от трубы, по внутренней стенке колодца, шла металлическая лестница.

Но Веронике не удалось задеть меня. При виде каменного колодца и загадочной трубы у меня и вовсе захватило дух.

– Это не канализация, – задумчиво произнес Ботаник, – больше похоже на водопровод.

Вероника не сдалась.

– А ты, великий ученый, – обратилась она к Ботанику, – почему ничего не рассказываешь о виселице?

– О какой в-виселице? – растерялся Ботаник.

Девица молча ткнула зонтиком в сосну, нависшую над оврагом. С края ее самой крепкой ветки спускался длинный канат, на конце которого была привязана короткая толстая палка.

– Это не виселица, – неуверенно возразил Ботаник.